Безыдейное КонЮрийное недоПВП. Для ызарга, который этого хотел.
читать дальшеТихо. Тихо-тихо-тихо-солнечно... очень солнечно, проспал, что ли... а, теперь уже неважно, раз не будят.
Запрокинуть голову чуть навстречу солнечным лучам, не открывая глаз, наоборот, жмурясь, ловя тепло, чувствуя тепло во всем теле, выгнуться, потянуться и со вздохом перевернуться на бок, уткнувшись в тепло, чтобы опять заснуть.
Смешная штука: когда досыпаешь сладкие утренние минуты, часы — стоит раз вынырнуть из сна, пусть даже не открывая глаз, ощутить мир вокруг себя, и он уже никуда не уходит, даже если не будят, даже если опять засыпаешь. Мир просачивается в сон — солнцем на подушке, мягкой тяжестью одеяла, неосознаваемой непривычностью звуков далеко вокруг, жаром обнимающей тебя руки.
Тихо. Слишком тихо, и даже голоса где-то за окном подчеркивают эту тишину — далеко, не те, мало. В комнате тихо, только размеренное теплое дыхание рядом. Шевелиться не хочется, и в то же время хочется шевелиться, прислушиваясь к солнечной истоме в каждой клетке тела: вот так и тянешься выгнуться, потянуться... вздохнуть протяжно, чуть не замурлыкав, и улыбнуться полуосознанной мысли — никогда не хотелось играть в кошку, не та игра... и Грета тоже не играет... Грета? Убежала завтракать, наверное, на удивление тихо, или... нет, дома не так падает в окно свет, и пижама...
Какая пижама?
Пижамы не было.
Юури моргнул и мотнул головой. Повернулся, жмурясь, наслаждаясь прикосновением к телу ткани... ткани простыней.
Открыл глаза.
Встретил взгляд таких знакомых карих с искоркой глаз.
Надо же, подумал он, никогда не видел у Конрада сонного взгляда. И сейчас... сейчас — через секунду глаза Конрада были уже, как обычно, ясными и внимательными.
— Так нечестно, ты просыпаешься быстрее, — тихо сказал он невпопад, а про себя — почти в тот же момент — подумал: не как обычно. Совсем не как обычно. И так близко...
— Извини, — ответил Конрад, улыбнувшись, но во взгляде его не было обычной притаившейся дружеской улыбки. Была — теплая тяжесть, такая же, какой ощущалась рука Конрада на его предплечье.
Он тоже без пижамы, подумал Юури. Или без ночной рубашки там... интересно, он всегда так спит? Юури твердо решил, что краснеть утром уже неуместно, но в ту же секунду нарушил свое решение. И уткнулся Конраду в плечо — не то чтобы скрыть покрасневшие щеки, просто... Ну просто. Напомнить самому себе, действительно Конрад самую чуточку пахнет как те голубые цветы. Логика подсказывала, что в этом мире никакими там дезодорантами не пользовались, разве что Аниссина бы изобрела... Не стоит, решил Юури, невольно вздрогнув.
— Юури? — в голосе Конрада чувствовалась самая капелька тревоги.
— Все в порядке. Ты... ну ты хоть теперь не называешь меня "хейка"! — ответил он первое, что пришло в голову. Тем более, это правда, а не про Аниссину же вспоминать. Кажется, не рекомендуется вспоминать посторонних, даже самых дорогих друзей, утром после... после...
После ночи, подумал Юури и вдохнул глубоко, думая о том, что Конрад пахнет немножко мылом, немножко сукном, немножко потом, и да, все равно цветами, как это ни глупо — ну хотя у каждого человека же должен быть свой личный запах, кроме всех посторонних воздействий.
Наверное, сегодня утром Конрад должен и пахнуть и им тоже.