«Разумеется, я никогда не был немецким националистом. Национализм спортивных клубов, воцарившийся во время Второй мировой войны и сегодня подпитывающий нацизм; жадная инфантильная радость от того, что твоя страна на географической карте расползается все более жирным, все более широким пятном; триумфальное чувство "победы", наслаждение от унижения и порабощения других народов; садистское удовольствие от страха, который внушает твоя страна; напыщенная национальная похвальба... онанистическая возня с "немецким мышлением", "немецкими чувствами", "немецкой верностью", "немецким мужчиной", лозунг "Будь немцем!" – все это было мне глубоко отвратительно.

Но это ничуть не мешало мне быть хорошим немцем, и я часто таковым себя осознавал – хотя бы когда испытывал стыд за извращение немецкого национализма. Как и большая часть людей той или иной нации, я чувствовал себя опозоренным, когда мои соотечественники или вся моя страна совершали постыдные поступки; я чувствовал себя оскорбленным, когда националисты других стран словом или делом унижали Германию; я радовался от неожиданной похвалы иностранца по адресу моемй страны; я гордился прекрасными чертами немецкого характера и славными страницами германской истории.

Одним словом, я относился к моему народу так же, как к моей семье: я больше, чем кто-либо другой, ее критиковал; не со всеми членами был на дружеской ноге, и уж, конечно, не собирался подчинить ей всю свою жизнь, и не орать, что моя семья превыше всего. Однако я ей принадлежал — и моей семье, и моей стране, и никогда не отрицал этого. Отказаться совсем, отвернуться от нее, научиться воспринимать ее вражеской страной было не такой уж мелочью, верно?

Я не люблю Германию, как я не люблю самого себя. Если я и люблю какую то страну, то Францию. Впрочем, и любую другую страну я бы смог полюбить больше, чем свою собственную, даже и без нацистов. У моей страны роль совсем другая — быть моей страной. У любимой страны этой роли нет».

Себастьян Хаффнер, "История одного немца"