sugar and spice and everything nice
Дисклэймеры прежние.
Файл с этим фиком в моем компьютере называется "Бред". И так оно и есть...
читать дальше
Пока Гермиона бежала по коридорам замка, она не переставала думать, что это именно она во всем виновата. Если Невиллу не станет лучше… Опять она решила, что лучше знает и справится сама, и полезла туда, куда лезть не следовало!
Но более рациональная часть ее сознания тут же напомнила ей, что слишком часто ей и ребятам и правда приходилось справляться со всем самим. И что волшебники, от Рона до профессоров, слишком часто были настолько уверены, что знают, как устроен их мир, и поэтому не видели того, что творится у них перед глазами…
Гермиона была почти уверена, что знает, в чем дело с Невиллом. Чары, связанные с памятью и восприятием, они изучали в прошлом году — ничего сложного и серьезного. Пожалуй, самая простенькая обливиация была пятикурсникам уже по силам, но эффект ее явно был слишком серьезен, чтобы обучать этому заклятию школьников.
Вместо этого они изучали наведение легких иллюзий и конфундий; но этого было достаточно, чтобы Гермиона заинтересовалась темой и постаралась прочитать все, что ей было доступно и разобраться хотя бы в теории. На практические попытки она тогда не решилась, особенно после того занятия, на котором Дин, напутав с интенцией заклятия, вызвал у Парвати сильный приступ головной боли и двухдневную уверенность в том, что она Падма.
Собственно, именно воспоминание об этом случае и подсказало Гермионе, в чем дело с Невиллом. У него ведь всегда были проблемы с памятью… и было событие, о котором он почти никогда не упоминал, то, что случилось с его родителями. Где был тогда сам Невилл? Ему было года три, в этом возрасте дети чаще всего бывают при родителях. Что он видел? И если он что-то видел, сам ли он забыл об этом, или ему помогли?
Гермиона уже не раз видела, как официальные представители Министерства подчищают следы разных происшествий с помощью заклятий памяти, и видела, что может получиться, если заклятие наложится не так — сначала профессор Локхарт в конце второго курса, а потом и Парвати с ее головной болью. Идея, что Невилл был с родителями и ему просто стерли воспоминания, представлялась ей вполне логичной. А если заклятие легло как-то не так, то неудивительно, что Невилл страдает от забывчивости. Но если так, то не побудила ли она Невилла еще дальше сдвинуть неустойчивое заклятие? Что он может вспомнить тогда?
Ладно. Это все потом, сначала к миссис Помфри. Она должна знать, что делать, обязательно должна.
А что потом?
— Гермиона!
Гермиона резко остановилась, услышав окрик Урю, и чуть не упала — ему пришлось придержать ее за плечо.
— Что случилось? — озабоченно спросил он.
— С Невиллом… плохо, — выдохнула она. — Боюсь… связано с моими расспросами. Пошли со мной, на ходу объясню, — добавила она, потянув его за рукав.
Бежать оставалось уже недалеко, и Гермиона только-только успела кратко рассказать про странное письмо миссис Лонгботтом, как они оказались перед дверью в лазарет.
Слава богу, миссис Помфри была на месте. Гермиона поспешно объяснила про то, как Невиллу стало плохо, и что она оставила с ним Натали; на лице медиведьмы с каждой секундой росла озабоченность.
— Ты кому-нибудь из учителей сообщала? — спросила она, деловито доставая из шкафа какие-то бутылочки темного стекла.
— Нет, я сразу к вам побежала, — отозвалась Гермиона.
— Молодец. Пойди позови... профессора Макгонагалл, ладно? Пусть подойдет к вам в гостиную. Ладно, вы выходите, я закрою пока лазарет.
Гермиона и Урю вышли в коридор, а вслед за ними и миссис Помфри, которая с неожиданной скоростью поспешила в сторону гриффиндорских комнат.
— Сходить с тобой? — спросил Урю, когда Гермиона повернулась в сторону учительских кабинетов.
Гермиона на секунду задумалась. Она до сих пор не знала, нужно ли объяснять профессору Макгонагалл свою теорию о том, что случилось с Невиллом. И при чем тут были легенды об Экскалибуре? Когда Невиллу стало плохо, она совсем о них забыла, но сейчас вспомнила, что цепочка сегодняшних событий началась со странного письма миссис Лонгботтом. Была ли тут какая-то связь с приступом Невилла?
— Нет, слушай, ты пойди объясни ребятам, что случилось, ладно? — сказала она наконец. — А я потом еще, может быть, предупрежу профессора Кучики. Что-то мне кажется, что все это может быть связано с мечом.
— Хорошо, — коротко кивнул Урю. — У тебя более полная информация, тебе виднее.
— Тогда я пошла, — сказала Гермиона со слабой улыбкой. — Встретимся вечером как обычно на том подоконнике в башне?
— Обязательно.
Они разошлись в разные стороны.
Подходя к кабинету профессора Макгонагалл, Гермиона уже решила, что расскажет ей всю историю целиком — хватит уже рисковать чужим здоровьем. Но обстоятельства сложились по-иному.
Она застала профессора в дверях ее собственного кабинета; у ног ее вилась черная кошка. Понять, выходила профессор или входила, Гермиона не успела: должно быть, вид у нее был куда более встрепанный, чем обычно, потому что профессор встретила ее вопросом:
— Что случилось?
— С Невиллом плохо, — начала Гермиона уже в третий раз подряд. — Мы разговаривали про его бабушку, и я попросила его вспомнить что-нибудь про их местные легенды для моего проекта, и тут он стал хрипеть и давиться и говорить странные вещи, про…
— Где он? — перебила ее профессор. — Ты миссис Помфри позвала?
— Да, они должны быть в нашей гостиной. Профессор, по-моему, это может быть из-за…
— Потом, Гермиона, ладно? — сказала профессор мрачно. Она наклонилась, подхватила кошку — Гермионе показалось, что при этом она еще и пробормотала «Извини» — и умчалась к гриффиндорской башне.
Озадаченная Гермиона осталась в коридоре, глядя ей вслед. Через полминуты она сообразила, что это та самая говорящая кошка, что появилась вместе с профессором Кучики. К этому времени профессор Макгонагалл уже скрылась на лестнице; Гермиона не подозревала за ней таких скоростей.
А потом ей пришла в голову еще одна мысль. Может, профессор Макгонагалл уже и так знала то, что собиралась ей рассказать Гермиона? Если она правильно предположила насчет неудачно наложенных заклятий обливиации, возможно, преподаватели Хогвартса уже знали об этом?
С одной стороны это было хорошо: тогда повышались шансы, что миссис Помфри сумеет Невиллу помочь. А с другой… что же они тогда не попытались за все эти годы решить проблему, а только шпыняли Невилла, когда он что-то забывал и путал?
Как правило, Гермиона чувствовала себя частью волшебного мира. Ей здесь было интересно, и всегда было где применить свои способности. Но иногда она не понимала урожденных волшебников, просто ни капельки их не понимала.
Гермиона встряхнула головой. Слишком много она в последнее время строила гипотез. Что, если где-то в ходе ее рассуждений закралась ошибка? Ей нужно было найти побольше информации, а не гадать. И еще ей нужно было поговорить с профессором Кучики; возможно, он сможет помочь ей оценить имеющиеся у нее данные и подсказать дальнейшее направление действий.
Файл с этим фиком в моем компьютере называется "Бред". И так оно и есть...

читать дальше
Пока Гермиона бежала по коридорам замка, она не переставала думать, что это именно она во всем виновата. Если Невиллу не станет лучше… Опять она решила, что лучше знает и справится сама, и полезла туда, куда лезть не следовало!
Но более рациональная часть ее сознания тут же напомнила ей, что слишком часто ей и ребятам и правда приходилось справляться со всем самим. И что волшебники, от Рона до профессоров, слишком часто были настолько уверены, что знают, как устроен их мир, и поэтому не видели того, что творится у них перед глазами…
Гермиона была почти уверена, что знает, в чем дело с Невиллом. Чары, связанные с памятью и восприятием, они изучали в прошлом году — ничего сложного и серьезного. Пожалуй, самая простенькая обливиация была пятикурсникам уже по силам, но эффект ее явно был слишком серьезен, чтобы обучать этому заклятию школьников.
Вместо этого они изучали наведение легких иллюзий и конфундий; но этого было достаточно, чтобы Гермиона заинтересовалась темой и постаралась прочитать все, что ей было доступно и разобраться хотя бы в теории. На практические попытки она тогда не решилась, особенно после того занятия, на котором Дин, напутав с интенцией заклятия, вызвал у Парвати сильный приступ головной боли и двухдневную уверенность в том, что она Падма.
Собственно, именно воспоминание об этом случае и подсказало Гермионе, в чем дело с Невиллом. У него ведь всегда были проблемы с памятью… и было событие, о котором он почти никогда не упоминал, то, что случилось с его родителями. Где был тогда сам Невилл? Ему было года три, в этом возрасте дети чаще всего бывают при родителях. Что он видел? И если он что-то видел, сам ли он забыл об этом, или ему помогли?
Гермиона уже не раз видела, как официальные представители Министерства подчищают следы разных происшествий с помощью заклятий памяти, и видела, что может получиться, если заклятие наложится не так — сначала профессор Локхарт в конце второго курса, а потом и Парвати с ее головной болью. Идея, что Невилл был с родителями и ему просто стерли воспоминания, представлялась ей вполне логичной. А если заклятие легло как-то не так, то неудивительно, что Невилл страдает от забывчивости. Но если так, то не побудила ли она Невилла еще дальше сдвинуть неустойчивое заклятие? Что он может вспомнить тогда?
Ладно. Это все потом, сначала к миссис Помфри. Она должна знать, что делать, обязательно должна.
А что потом?
— Гермиона!
Гермиона резко остановилась, услышав окрик Урю, и чуть не упала — ему пришлось придержать ее за плечо.
— Что случилось? — озабоченно спросил он.
— С Невиллом… плохо, — выдохнула она. — Боюсь… связано с моими расспросами. Пошли со мной, на ходу объясню, — добавила она, потянув его за рукав.
Бежать оставалось уже недалеко, и Гермиона только-только успела кратко рассказать про странное письмо миссис Лонгботтом, как они оказались перед дверью в лазарет.
Слава богу, миссис Помфри была на месте. Гермиона поспешно объяснила про то, как Невиллу стало плохо, и что она оставила с ним Натали; на лице медиведьмы с каждой секундой росла озабоченность.
— Ты кому-нибудь из учителей сообщала? — спросила она, деловито доставая из шкафа какие-то бутылочки темного стекла.
— Нет, я сразу к вам побежала, — отозвалась Гермиона.
— Молодец. Пойди позови... профессора Макгонагалл, ладно? Пусть подойдет к вам в гостиную. Ладно, вы выходите, я закрою пока лазарет.
Гермиона и Урю вышли в коридор, а вслед за ними и миссис Помфри, которая с неожиданной скоростью поспешила в сторону гриффиндорских комнат.
— Сходить с тобой? — спросил Урю, когда Гермиона повернулась в сторону учительских кабинетов.
Гермиона на секунду задумалась. Она до сих пор не знала, нужно ли объяснять профессору Макгонагалл свою теорию о том, что случилось с Невиллом. И при чем тут были легенды об Экскалибуре? Когда Невиллу стало плохо, она совсем о них забыла, но сейчас вспомнила, что цепочка сегодняшних событий началась со странного письма миссис Лонгботтом. Была ли тут какая-то связь с приступом Невилла?
— Нет, слушай, ты пойди объясни ребятам, что случилось, ладно? — сказала она наконец. — А я потом еще, может быть, предупрежу профессора Кучики. Что-то мне кажется, что все это может быть связано с мечом.
— Хорошо, — коротко кивнул Урю. — У тебя более полная информация, тебе виднее.
— Тогда я пошла, — сказала Гермиона со слабой улыбкой. — Встретимся вечером как обычно на том подоконнике в башне?
— Обязательно.
Они разошлись в разные стороны.
Подходя к кабинету профессора Макгонагалл, Гермиона уже решила, что расскажет ей всю историю целиком — хватит уже рисковать чужим здоровьем. Но обстоятельства сложились по-иному.
Она застала профессора в дверях ее собственного кабинета; у ног ее вилась черная кошка. Понять, выходила профессор или входила, Гермиона не успела: должно быть, вид у нее был куда более встрепанный, чем обычно, потому что профессор встретила ее вопросом:
— Что случилось?
— С Невиллом плохо, — начала Гермиона уже в третий раз подряд. — Мы разговаривали про его бабушку, и я попросила его вспомнить что-нибудь про их местные легенды для моего проекта, и тут он стал хрипеть и давиться и говорить странные вещи, про…
— Где он? — перебила ее профессор. — Ты миссис Помфри позвала?
— Да, они должны быть в нашей гостиной. Профессор, по-моему, это может быть из-за…
— Потом, Гермиона, ладно? — сказала профессор мрачно. Она наклонилась, подхватила кошку — Гермионе показалось, что при этом она еще и пробормотала «Извини» — и умчалась к гриффиндорской башне.
Озадаченная Гермиона осталась в коридоре, глядя ей вслед. Через полминуты она сообразила, что это та самая говорящая кошка, что появилась вместе с профессором Кучики. К этому времени профессор Макгонагалл уже скрылась на лестнице; Гермиона не подозревала за ней таких скоростей.
А потом ей пришла в голову еще одна мысль. Может, профессор Макгонагалл уже и так знала то, что собиралась ей рассказать Гермиона? Если она правильно предположила насчет неудачно наложенных заклятий обливиации, возможно, преподаватели Хогвартса уже знали об этом?
С одной стороны это было хорошо: тогда повышались шансы, что миссис Помфри сумеет Невиллу помочь. А с другой… что же они тогда не попытались за все эти годы решить проблему, а только шпыняли Невилла, когда он что-то забывал и путал?
Как правило, Гермиона чувствовала себя частью волшебного мира. Ей здесь было интересно, и всегда было где применить свои способности. Но иногда она не понимала урожденных волшебников, просто ни капельки их не понимала.
Гермиона встряхнула головой. Слишком много она в последнее время строила гипотез. Что, если где-то в ходе ее рассуждений закралась ошибка? Ей нужно было найти побольше информации, а не гадать. И еще ей нужно было поговорить с профессором Кучики; возможно, он сможет помочь ей оценить имеющиеся у нее данные и подсказать дальнейшее направление действий.
А тётки что-то ох темнят...
Честный, честный шинигами
А арранкарчеги будут?
идейка-А может этот экскалибур/не экскалибур и окажется тем ключом короля, который наш Владыка хочет получить?
Подозреваю, что не спрашивал.
А насчет арранкарчегов надо будет подумать, когда возьмусь это дописывать.
Слышится громкий-громкий вздох...