sugar and spice and everything nice
Читала я тут недавно мемуары Михаила Ардова (наверное, я старею. Мемуары, дневники и биографии в последнее время меня развлекают и успокаивают куда больше, чем художественная литература). Он и вырос с отцом-профессиональным юмористом, и сам явно очень любит пошутить. И вот к концу книги я начала понимать, что он меня раздражает, несмотря на то, что пишет об интересных вещах и людях, наблюдательно и занимательно.
Подумав хорошенько, я пришла к выводу, что дело именно в том, что он шутник и юморист. Такое ощущение, что он наблюдает за жизнью и людьми не столько потому, что они ему интересны, сколько потому, что они дают удачный материал для шуток. Я давно знала, конечно, что не люблю ни комедий, ни юмористических передач по телевизору, но только сейчас сформулировала для себя, что юмор в серьезных, так сказать, масштабах — это занятие, во-первых, несколько вымученное, а во-вторых, недоброе — если люди для тебя материал для шуток, то ты их перестаешь видеть. Когда смешно — это, конечно, хорошо. Но вот когда все время смешно — это уже как-то тревожно.
Подумав хорошенько, я пришла к выводу, что дело именно в том, что он шутник и юморист. Такое ощущение, что он наблюдает за жизнью и людьми не столько потому, что они ему интересны, сколько потому, что они дают удачный материал для шуток. Я давно знала, конечно, что не люблю ни комедий, ни юмористических передач по телевизору, но только сейчас сформулировала для себя, что юмор в серьезных, так сказать, масштабах — это занятие, во-первых, несколько вымученное, а во-вторых, недоброе — если люди для тебя материал для шуток, то ты их перестаешь видеть. Когда смешно — это, конечно, хорошо. Но вот когда все время смешно — это уже как-то тревожно.