А я сижу и слушаю песни Виктора Хары. Вот странно: я закончила испанскую школу в советское время. Я слышала про Виктора Хару с самого детства, снова и снова, про его судьбу — а вот песни его услышала только несколько месяцев назад. Интересно, почему мы их не слушали? Не достать было? Или это было неважно, пропаганда важнее? Я слушаю песни и пытаюсь понять, какие ощущение у меня вызывает совмещение заученной с детства истории со звучащей из динамиков живой песней. Вроде бы его судьба становится еще больнее, когда в какой-то мере ближе воспринимаешь живого человека. А с другой стороны — раньше была только смерть, и ничего больше. Человек, который умер. А теперь смерть не перевешивает так сильно...